16-18 апреля. Путешествие на Белый слёт
Ещё и концертный сезон не закончился, жду заключительного концерта "Бригантины", а уже полевой сезон начался.  Кому не важен заголовок страницы, тем сразу сюда.
Предыстория. Раз в году Белый отмечает День Рождения. "Белыми концертами" и "Белым слётом". И когда Белый с Королёвой перекуривали в перерыве тульского концерта, я скромно потупившись, спросил, а как на Белом слёте с рубкой хвостов. Присланные три дня спустя кроки маршрута от платформы Донино до поляны Слёта я воспринял как приглашение и решил - едем.
Дорога и день первый. Поехали небольшой, но дружной компанией. Дорога, она и есть дорога...  Кроки они и есть кроки... Хороши для тех, кто уже шёл этой дорогой.  Мы же пару раз пытались свернуть раньше времени на "левую тропу, к поляне". Обозначить бы ненужные повороты на кроках и пометить "сюда не ходи!".  Спасибо, обгоняющие добрые люди не дали сбиться с пути истинного. Обещанные маркеры появились, вероятно,  несколько позже. Но добрались без приключений. На месте наблюдалось три-четыре палатки, очень мало людей, но много следов предыдущих стоянок. Понимая, что многие места могли быть прикормлены прежними гостями в прежние времена, нашли место не очень далеко от сцены и вроде бы не на магистральных дорогах. Развернули бивак. Вокруг валялось достаточно сырой березы, но для костра потребовали сосну. И началось мое большое личное Белое приключение. Обошел я стойбище,  что начало формироваться рядом с нашим, вступил под кроны, подобрал веточку, чуть в стороне - другую, приметил чуть левее - приятную лесину. Оглянулся... И не увидел лагеря. Решил немного вернуться. Вернулся. Но лагерь от этого не появился. Понял, что вернулся не в ту сторону, вернулся в другую. Стало ясно, что все стороны одинаковы. Небо, равномерно затянутое  облаками на стороны света никаких указаний не давало. Да, и толку-то. В какую сторону света я ушел из лагеря, кто знает. Минут десять в совершенной панике метался из стороны в сторону. Мысли в голову приходили самые странные. Разжечь костёр и ждать, пока меня найдут... Позвонить Белому и спросить у него, куда мне нужно идти... Смеркалось... Моросило... Воображение рисовало побелевшие кости в глуши подмосковных лесов, опознание по сим-карте...  Попалась какая-то просека с двумя глубокими дренажными канавами по сторонам. В какую сторону идти по ней было совершенно безразлично, но куда-нибудь она могла привести, к людям, к теплу. И пошел я по ней, куда глаза посмотрели, каждые пять минут уговаривая себя, что дойду вон до той сосны и поверну в другую сторону. Через полчаса просеку пересекла лесная дорога, до боли похожая на лесную дорогу от платформы Донино. Свернул, и удерживаясь от желания свернуть с нее на тропы, похожие на тропу к поляне слета, через очередные полчаса  убедился, что эта дорога - не к Донино. Но к какой-то деревне она все же вывела. Допрос аборигенов показал - Захарьино (или Захарово?). Смотрели на меня, как вы правильно догадываетесь, как на идиота. Но дорогу до Донино объяснили. Километр по шоссе, свернуть - и километр лесом.  Прикинул дорогу от Донино до поляны, посмотрел на часы, на небо. И понял, что на поляну придется добираться уже в темноте. Пошагал... Вот и лесная дорога. Но, ура! - до Донино идти не пришлось,  я вышел на дорогу, по которой три часа назад шли из Донино, и вот она - тропа к поляне,  а впереди даже  какие-то спины маячат. Но вот воображение опять разыгралось: цепочка участников слета, осматривающих с факелами в руках Донинские болота... отпаивание оставшихся в лагере туляков валерьянкой....  раскалившиеся в попытках выяснить мой номер мобильники... И когда мой мобильный высветил абсолютно незнакомый номер, понял - началось... Отчаянный голос спросил: "Ты где?!!". Но я уже знал, где я - впереди виднелись костры. За время моего отсутствия поляна изрядно обросла палатками, никакой подготовки к спасательной экспедиции не наблюдалось, лишь в тульском лагере царила некоторая растерянность. Впрочем, костер уже горел... Даже обидно, без моих дров обошлось. Стребовал себе водки с устатку "и немедленно выпил"©. Звуков гитар от соседних костров не доносилось, и отправился я гасить стресс глубоким, крепким сном.
День субботний.  Прошел в разнообразных встречах, разговорах и прогулках по лесу (строго по тропинкам, с постоянным оглядыванием назад для запоминания обратной дороги). Встречи разнообразно-приятные: с Виновником Торжества,  с  второканальцами - Ашкиназде, Гринберг, с костровитянами - Ольга Чернова, Иван (так фамилию и не запомнил), с Колобками, опять представленными лишь на 2\3 - Юлей и Виталием.  Встречи странные. Неподалеку от нас расположились два москвича - Николай и Лёша. Один всё больше молчал, а второй задавал массу странных вопросов. Например: "Это такой  камерный слёт? Я привык, чтоб тысяч пять - шесть". Или "Это люди аж из Барнаула сюда специально перлись?". Или  "А вы из Тулы приехали только на слёт?". Хотя и утверждал, что приехал "ради общения с лесом и песен". Странные существа попадаются не только на эмблемах Белых слётов. Кстати, странностей хватало. Так, показалось, что днем в стойбищах почти не пели. Ну, может, только  сборная Сибири, активно репетировавшая рядом с нами, почти не замолкала.  Вероятно, время моих обзорных экскурсий не совпало с часом песни.
Все эти осмотры окрестностей, встречи да разговоры не позволили сдержать данное Белому обещание "таскать что велено, куда скажут". Чего стыжусь. Впрочем, второе обещание - "не петь", тульская делегация выполнила. И это на пользу слёту пошло безусловно.
Концерт. Знаменитый "звукосветомобиль" сумел прорваться на поляну, по-моему, чуть позже, чем планировалось, но часам к 11 вечера у сцены запылал костёр, и Городецкий, Тот-Кто-Всех-Строит, призвал народ к порядку. Чтоб закончить с опусканием пера в правую бочку, скажу - призыв был обоснованный. Первую треть концерта слушать было тяжело. Люди, хаотично перемещающиеся вокруг костра, разговоры, выяснения по мобильнику  с какой стороны от сцены находится собеседник... Но к последней трети, когда вокруг костра осталось человек 50-60, все стало замечательно.
По форме. Концерт достаточно традиционный для "юбилейника". Поздравления с подношениями или без оных сочетались  с песнями по поводу или без и перемежались алаверды от Виновника Торжества (ВТ) при участии Городецкого или без. В "Живом журнале" Белый брюзжал на большое количество подношений. По-моему, зря. Персональная направленность на ВТ многих выступлений совсем не единственное, что отличает Белый Слёт от других лесных сборищ, но и не последнее. Туляки так же внесли свой вклад в персонификацию действа, но это   отдельная тема.
По содержанию. Давно не попадал на такой равносильный сборный концерт. От силы два-три номера позволяли снизить концентрацию и отвлечься на созерцание окружающей обстановки. Да и то, скорее , из-за того, что выступающие либо замерзли и не успели отогреться к выходу на сцену,  либо задремали и не успели проснуться. Напомню, что большая часть концерта происходила далеко заполночь и при температуре, близкой к 0°. 
Из того, что особенно впечатлило.
"Леший", как всегда и везде "появляющийся на сцене независимо от того, захотим мы этого или нет" (© Т.Хейн, ведущая концерта) со своими блистательными четверостишьями.
Александр Баскаков из "Разгуляя".  порадовал "Снежинкой" В.Кортнева. Это, скорее, личное, давно искал хоть какую-нибудь  запись "Снежинки". 
Наталья Быстрова. Странный случай. В момент выступления - не понравилась. Для "Я сижу на корточках" Ольги Чикиной мне не хватило чикинских высоты-пронзительности-надрыва.  В "Марии - Анне" Левина-Никитина показалось, что в музыке что-то потерялось, спрямлено. Но сразу после - пробило. В обеих вещах было донесено Слово, не потерявшееся в музыкальных, голосовых изысках. В знакомой "Марии - Анне" даже какой-то ранее незамеченный поворот сюжета увиделся. Жалко, именно она у меня на переворот кассеты попала. Буду дожидаться диска "Белый слёт-2004", надо проверить ощущения.
Вадим  Певзнер.  До БС-4 слышал его на каком-то пиратском диске, 10 песен в mp3. Не вдохновило. А вот живьем... Очень непривычно, и необычно... По манере, по содержанию. По всему. Вроде бы восторг окружающей продвинутой публики заразить не мог, коллективным психозам не поддаюсь. Но какая-то магия в этих странных текстах и совсем не ксп-шных мелодиях присутствует.
Сибиряки. Присутствовал полноценный десант, всех, кроме Алексея Макаревича, наблюдал впервые. Хороши и по одиночке, и в дуэтах,  и в ансамблях. "Плач по соловью" О.Немировского исполнялся с таким количеством реквизита... Неужто, из Барнаула тащили?
Было и ещё много хорошего и разного... Все 32-е, кто вышел на сцену... Да проще на программу посмотреть... Но вот, что грустно. Почудилась мне некая тень, витающая  над 32-м, какие-то шероховатости в отношениях. Апрельский авитаминоз или просто все замерзли и устали? Тридцати двоешники, каждый сам по себе вполне самостоятельная и мощная творческая единица. Но и кумулятивный эффект этой команды потерять было бы обидно.  А, может, это моя паранойя разыгралась...
Чистая запись концерта заняла две кассеты, а само мероприятие  со всеми промежуточными разговорами, объявлениями о потерянных мобильниках, падениями микрофонов и прочим, продлилось до 3 часов ночи. Несмотря на холод и на то, что весь концерт пришлось простоять (сидеть на траве, медленно покрывающейся инеем не хотелось), осталось не частое ощущение - мало. Зрители и участники разбрелись по кострам.
Костры. Собственно, в подробностях, рассказать смогу только об одном костре. Согревшись изнутри после концерта, направился к ближайшему костру, от которого доносились членораздельные звуки. Там и завис на всю ночь. Пела Ольга Макеева из Питера, пела много и славно... Потом раскрутили Вадима Певзнера на повспоминать  из старого, он сходил за текстами ("Я ничего этого уже не помню") и, то под гитару Городецкого, то под собственный аккомпанемент и напоминание текста из "зала",  повспоминал. Я удостоился чести подсвечивать текст, так что, одновременно записывал, светил, слушал и читал, . Текст перед глазами понимания услышанному не добавлял, а наваждение от этих песен не исчезало.  Под утро еще и Маша Кигель и Евгения (?) Калина немного спели, но я уже был на пределе нормального восприятия женской лирики... Тем более, находился под влиянием звонка из дома: пока я наслаждался песнями и природой,  дома родилось трое маленьких цвергшнауцеров.  В начале шестого решил размяться и посмотреть, что творится у соседей. Предусмотрительно не покидая ближайших окрестностей. У одних соседей пели красиво, но что-то совсем уж странное - от Нау до "Крылатых качелей". У других застал совершенно сонную компанию из Виктора Кузнецова, Сергея Гринберга, Татьяны Пучко и Ольги Черновой (остальных не идентифицировал). Татьяна изображала диск-жокея на "нашем новом радио", остальные вяло пытались соответствовать. Рассказывают, ночью там было интереснее, но за всем не успеешь. Зато чаем горячим напоили. В седьмом часу огляделся и увидел, что лужи покрыты льдом, а трава инеем. И отправился спать. Песен больше не было.
День последний.  Прошел в совершенно неторопливых сборах и беседах. На обратной дороге убедились, что тропа промаркирована замечательно. На последнем Т-образном перекрестке в ста метрах от станции маркеры обводили путников вокруг финальной лужи и захватывали обе верхние палочки у "Т". Мы, разумеется, отправились в сторону, противоположную платформе. Но минут через 15 опомнились и, в конце концов, в Тулу вернулись без потерь. 
Выводы. 
-  В середине апреля в лесу холодно и сыро.
-  Белый Слёт надлежит включить в календарь сезона. Если только Белый Игорь не решит рубить хвосты по первый позвонок.
-  Белый слёт это прежде всего концерт и ночь Больших костров.
-  На концерт надлежит надевать всю одежду, которая имеется, а на костры ходить не всей толпой, а разбиваться на группы по числу имеющихся диктофонов.
- В незнакомом месте от лагеря не удаляться.
                                                                                         19-24 апреля 2004